МАЛЫШ

 

Если б мне такие руки

как у дяди-великана,

я загнулся бы от скуки,

я б не смог тогда играть.–

Ни помучить таракана,

ни в носу поковырять...

Ну куда с такой рукой?

Я же маленький такой.

 

 

СТАРЫЙ ТАПОЧЕК

 

У тапочка пасть порвалась,

ногу невозможно носить.

 

Ему морду замотали

липкой лентой,

теперь ходишь как забинтованный,

и нога болит.

 

 

МЫЛЬНЫЕ ПУЗЫРИ

 

Наберу я слюни,

откушу я мыло.

Ни за что не сплюну,

чтобы гуще было.

 

Не орите в ухо,

что вы пристаёте.

Ну и что, что глупо?

Нравится, и всё тут.

 

Видите? – Играю.

Это очень просто. –

Выдуваю шарик.

Он смешной и толстый.

 

По губам стекает

ручеёчек мыльный.

В воздухе летает

шарик мой дебильный.

 

Весь переливаясь,

кружится, красивый.

Я в нём отражаюсь,

глупый и счастливый.

 

 

ЧЕБУРАШКА

 

Я был когда-то странной

игрушкой безымянной,

к которой в магазине

никто не подойдёт.

Теперь я – Чебурашка...

Детская песенка

 

Когда я в магазине жил,

никто ко мне не подходил.

Ведь я не танк, не пушка.

Я мягкая игрушка.

 

Теперь я с Геной, здесь мой дом.

Мне не с кем поиграться в нём,

а Гена пьёт, болеет

и сильно зеленеет.

 

Он старый чтобы пол помыть

и даже суп себе сварить.

Мне тоже не отрада.

Но надо значит надо.

 

Я до плиты не достаю –

на стул влезаю и варю.

Мне трудно управляться.

А он чуть что – ругаться.

 

Эх, если б этот крокодил

хотя бы поблагодарил:

мол, славно кашу варишь!

Но он плохой товарищ.

 

За делом вечер настаёт,

а тут и Шапокляк придёт,

и как всегда – не в духе.

Не нравлюсь я старухе.

 

Она на кухне с Геной пьёт.

Он злится, а она ревёт,

кричит на Гену “лысый!”.

А из кармана – крыса...

 

А как проспится Шапокляк,

из банки пить ей западляк, –

и я иду за кружкой.

Я – мягкая игрушка.

 

 

 

МАЛЫШ-2

 

Если б мне такие уши

как у дяди-великана,

я сидел бы только слушал –

что соседи говорят.

А соседи жрут сметану

и правительство корят.

Только я-то тут причём?

Не расти же стукачом.

 

 

 

ШТАНИШКИ С КАРМАШКОМ

 

Мрут от зависти пижоны:

мама сшила мне кальсоны!

Поначалу было тяжко,

потому что нет кармашков.

Нет, кармашек есть один, но

как-то он... посередине.

И скажу вам честь по чести –

он на очень нужном месте.

Важно в случае чего!

Я балдею от него.

 

 

 

МАЛЬЧИКУ, КОВЫРЯЮЩЕМУ В НОСУ

 

Отрыгивая сытно пищу,

засовывая пальчик в нос,

спроси себя: что ты там ищешь?

И лишь ответив на вопрос

и уяснив задачу, – тут же,

в ноздрю засунув палец свой,

втолкай его как можно глубже

и вытащи уже с соплёй!

 

 

И НЕ ЖУЖЖУ

 

Люблю смешной стишок

и не люблю про грусть.

Пью воду как цветок,

как пчёлка я тружусь.

 

При этом не жужжу.

И я доволен всем:

ногами я хожу,

а головой я ем.

 

И руки есть ещё,

а также есть чем сесть.

И очень хорошо,

что я такой как есть.

 

 

МАЛЫШ-3

 

Если б мне такой желудок

как у дяди-великана,–

голодать, однако, буду:

он же, прорва, как мешок.

Я жевать уже устану,

а потом ведь на горшок...

Все б смеялись так и сяк:

Вот прожорливый сопляк!

 

 

ДАЁТ КОРОВА МОЛОКО

 

В родном берёзовом кругу,

вблизи села родного

мычит корова на лугу,

корова как корова.

 

Слыхать корову далеко,

мычит она неслабо.

Даёт корова молоко,

на то она и баба.

 

Пасётся рядом с нею бык,

большой такой детина.

Он только спать и есть привык –

на то он и скотина.

 

И о корове круглый год

он думает с любовью,

но молока он не даёт,

а бережёт здоровье.

 

 

СКВОЗНЯК

 

Оглядываясь, скромно так,

проник тихонько в форточку,

засеменил по комнате

на цыпочках и корточках;

 

и ласковыми лапками,

как будто бы ища чего,

пошелестел тетрадками,

за нос потрогал спящего...

 

И, кажется, смешно ещё.

а надо б образумиться. –

Ведь так-то, потихонечку,

и насморк образуется!

 

 

МАЯТНИК

 

Холодный Млечный Путь сгустился в пенки,

и месяц хмур, как будто тайну выдал

и дуется... Часы висят на стенке.

Старинные. Они видали виды...

 

Их маятник качается на палке

и вспоминает время беспечальное,

как в детстве он качался в колебалке

и мама ему пела колебальную.

 

Как бабка ему славу нагадала,

как он мечтал иметь при жизни памятник...

А мама его так заколебала,

что он ушёл. Ведь он же взрослый маятник.

 

Он веровал в своё предназначение,

но даже в этом начал колебаться,

столкнувшись с непонятным свойством времени

всё время ускоряться, ускоряться...

 

Но всё-таки смирился с этой шалостью,

негодованья больше не испытывал.

И время шло, и обращалось старостью.

А он его отсчитывал, отсчитывал...

 

 

СТРАШНАЯ СКАЗКА

 

Наставил месяц бельма,

презрительно глядит.

Бредут по полю ведьмы,

несчастные на вид.

 

На фильм про вурдалаков

сходили в сельский клуб.

И страшно было так им,

что думали – помрут.

 

Там бегал на экране,

обученный вполне,

такой клыкастый парень,

что холодно спине.

 

А все сидят, зевают.

Мол, видели таких!

То семечки щелкают,

то ржут как дураки.

 

Вчера алкаш попался.

Пугали ведь – так нет:

насильничать пытался,

хоть им по триста лет.

 

Удравши еле-еле,

ревели меж собой

над жалкою своею

над девичьей судьбой.

 

И раньше-то страдали,

боялись выходить:

богатыри шныряли,

ища кого убить.

 

Теперь и вовсе хуже –

милиция кругом.

Детишки стали – ужас:

дразнятся всем селом.

 

Нет, лучше уж не вздорить

с такими вот детьми.

А молодость проходит...

Как страшно, чёрт возьми!

 

 

МАЛЫШ-4

 

Если б мне такое что-то

как у дяди-великана,

все б хотели сделать фото,

зазывали б в туалет...

Я отказывать не стану –

только выключите свет.

Никакой я не гигант.

Просто у меня талант.

 

 

КОЛЫБЕЛЬНАЯ

 

Луна пузатым лэйблом

повисла в небесах.

Сижу за старым тэйблом

в заслуженных трусах.

 

Заря давно поблёкла,

да не уснуть никак –

и наблюдаю в стёкла

угрюмый лайф собак.

 

Друзья ушли на дансинг

лобзать своих девах.

Я не пошёл на танцы,–

нельзя ж в одних трусах.

 

Уж лучше погуляю

где степь да степь кругом...

И вот уже шагаю

я стэп бай стэп пешком.

 

И сзади оставляю

всю Родину свою.

Приятных снов, родная!

Гудбаюшки-баю.

 

 

 

* * * * *

 

Спят часы настенные,

дискоболы с дисками,

леди с джентльменами

и родные с близкими.

 

Спят Петры и Павлики,

Ниночки и Кирочки,

спят расисты в Африке

и сопят в две дырочки.

 

Спит звезда колючая,

стихла гладь озёрная,

спят козлы вонючие

и волки позорные.

 

Спят болота склизкие

с падлами и выдрами,

мальчуганы с письками

и Самсоны с гидрами.

 

Дремлет пляж вдоль бережка,

бублик спит и дырка в нём.

Ленин спит на денежке,

притворившись Линкольном.

 

Ночь ползёт медлительно,

сматываясь бухтами...

Люди, будьте бдительны!

Вы же так опухнете!

 

 

КОШКИ-МЫШКИ В ЗАЗЕРКАЛЬЕ

 

Тише, мыши, – кот на крыше...

 

Сползаю вниз по нити Времени

и вижу всё наоборот,

где в тридесятом измерении

сидит жирком заплывший кот;

мне и мышей отсюда видно:

они бегут туда, где он

их ест... И рушится бесстыдно

причинно-следственный закон.

И, этим ужасом взволнован,

хочу я вдарить по врагу,

но дематериализован

и всё проснуться не могу.

 

 

 

МАЛЫШ–5

 

Если б мне хоть что-нибудь бы

как у дяди-великана,

я б имел дурные судьбы,

опозорился бы весь,

психовал бы непрестанно...

Лучше быть таким как есть!

И играться от души –

как другие малыши.

 

 

СЛОН

 

Я жую морожинку, а он

хлещет воду. Потому что жарко.

Всё взаправду – настоящий слон.

Весь как в Африке, но в зоопарке.

 

Вынул хобот,

машет как рукою,–

это хобби

у него такое.

 

Подойду к нему с ладошкой потною,

буду хобот гладить без конца,

ведь слоны – хорошие животные,

и у них огромные сердца.

 

 

ОТВЕТ МАЛЫШЕЙ ДЯДЕЧКЕ ПОЭТУ

 

Ты зря нас укоряешь в том,

что плохо, пацаны, живёте.

Ты, дядя, сам был пацаном,

а если нет – тогда ты тётя!